В своей книге «Древняя магия» Филипп Матышак рассказывает об истории магии в античном мире, опираясь на многочисленные и разнообразные источники, от греческих драм до табличек с проклятиями. Богато иллюстрированная, полная интереснейших и подчас неожиданных сведений, эта книга представляет собой увлекательный и доступный каждому способ прикоснуться к сверхъестественному. Публикуем фрагмент из нее.

https://indicator.ru/humanitarian-science/nekromanteia-besedy-s-mertvymi.htm?utm_source=inditg&utm_medium=social

Выдыхаем и начинаем новый цикл

"Ах да, я вам обещал рассказ о журналисте, который 13 марта 1900 года въехал в захваченный Блумфонтейн вместе с генералом Робертсом. Ему 34 года, он женат на американке и лишь недавно переехал в Англию с родины своей жены. С недавних пор он проводит в Южной Африке каждую зиму (то есть лето, как по местным понятиям), потому что английская сырость вредит его лёгким. У него необычное имя: родители назвали его в честь озера, на котором влюбились друг в друга – Редьярд. У него есть и первое имя, Джозеф, но его, конечно же, никто не помнит, потому что Джозефов много, а Редьярд – один. Киплинг."

https://site.ua/khavryuchenko.oleksiy/32376-radj-no-ne-kutrapali/

пока без обзора )

Mental Illness and the Left
Emil O. W. Kirkegaard

doi: 10.46469/mq.2020.60.4.3

Published: 2020/06/01
Abstract

It has been claimed that left-wingers or liberals (US sense) tend to more often suffer from mental illness than right-wingers or conservatives. This potential link was investigated using the General Social Survey cumulative cross-sectional dataset (1972-2018). A search of the available variables resulted in 5 items measuring one's own mental illness (e.g., ”Do you have any emotional or mental disability?”). All of these items were weakly associated with left-wing political ideology as measured by self-report, with especially high rates seen for the “extremely liberal” group. These results mostly held up in regressions that adjusted for age, sex, and race. For the variable with the most data (n = 11,338), the difference in the mental illness measure between “extremely liberal” and “extremely conservative” was 0.39 d. Temporal analysis showed that the relationship between mental illness, happiness, and political ideology has existed in the GSS data since the 1970s and still existed in the 2010s. Within-study meta-analysis of all the results found that extreme liberals had a 150% increased rate of mental illness compared to moderates. The finding of increased mental illness among left-wingers is congruent with numerous findings based on related constructs, such as positive relationships between conservatism, religiousness and health in general.

Узнал, что премию «Букер» (и оригинальный, и потом русский) основал сэр Майкл Кейн, но не тот, а член совета директоров компании Booker P.L.C. (которая, как я уже удивлялся, не имеет никакого отношения к книгам).

Заодно узнал из некролога этого Кейна, что он классно справлялся с проведением букеровских банкетов, несмотря на своё заикание и на плохое поведение некоторых писателей:

А также о том, что его, разумеется, регулярно путали с тем самым сэром Майклом Кейном:

Недавно узнал о художнике Марке Полине, ярчайшего представителя индастриала в акционистском и изобразительном искусствах. Он мастерил тяжеловесных роботов, основная задача которых была крушить, ломать и убивать. Сложные и страшные механизмы, созданные из металла и плоти (да, Марк любил вмонтировать моторчики и пневмоприводы в тушки мертвых животных, заставляя трупики шевелиться, или натянуть кожу на подвижные части, или череп пригвоздить вместо "головы"). А еще он создал рабочий прототип клешни Доктора Осминога.

Именно он и его команда Survival Research Labs вдохновили на появление шоу робобоев на ТВ, которые когда-то крутили по 1+1 на выходных (если я не ошибаюсь).

Его шоу запрещали, поскольку они были опасны для зрителей. Что говорить, если Марк лишился руки из-за взрыва сухого ракетного топлива, которое он создал по украденным документам НАСА.

В целом интереснейший персонаж. А это фильм "Горькое послание безнадежной скорби", где участвуют творения его команды. Довольно эсхатологическое зрелище, оставляющее ощущение липкой грязи на душе.

https://www.youtube.com/watch?v=wVRI93tWFyY&feature=emb_title

Византийский медальон с Николаем Угодником. XI в. Музей Метрополитен

Российские ученые оживили двух древних нематод , которые спали в вечной мерзлоте. Младшему 32,000 лет, а старшему 41,700 лет. Они сейчас двигаются и едят. Исследователи называют арктическую вечную мерзлоту «уникальным криобанком генетических ресурсов».

#Россия

А вот несколько изображений демона Пазузу, мужа Ламашту. Пазузу – повелитель демонов, имеющий божественное происхождение. Он имеет власть над ветрами, приносящими болезни и несчастья. Именно Пазузу отвечает за эпидемии, убивающие целые города. Однако повелитель демонов может и оберегать людей: крылья Пазузу способны останавливать ветра и защищать от них. Именно поэтому находят большое количество амулетов, изображающих его. На них Пазузу предстает получеловеком-полуживотным (часто с передними лапами льва, задними лапами стервятника и змеиным хвостом).

Жиль Делёз. «Онанизм — это историзация посредственного Я[je]».

Для тех, кто, сталкиваясь с необходимостью «сделать хоть что-нибудь», не может или не хочет преодолеть посредственность посредством образования Команды, существует два способа обеспечить себя внутренней жизнью, которой им не достает, или, [что то же самое], интериоризовать посредственность.

Для начала, одним из таких способов представляется онанизм как историзация [historialisation] посредственного Я. Что же представляет из себя исторический объект? Музейный экспонат. Скажем, висящее на стене ружье из определённой эпохи, которое побуждает нас вообразить тех, кто мог стрелять из него [l’épauler — упирать прикладом в плечо]. Схожую реакцию может вызвать старый замок и все те, кто обитал в нём: [...]. Но попробуем более радикально развить идею категорического единства ружья с прочими историческими объектами  (а не только с особенностями его эпохи): ведь старое ружье находится в вертикальном положении само по себе*[s’épauler]. И нет нужды представлять это. Исторический объект самодостаточен и отсылает лишь к самому себе: он есть то, что трогает само себя (отсюда и музейная табличка: «не прикасаться»). Другим примером могут стать все эти чудесные книги которые никто никогда не читает, ибо они читают сами себя... так может охарактеризовать жизнь вещей, вошедших в историю [telle est la vie de l’histoire].

И ещё пара слов. Условности светской жизни [mondanité] превращают в исторических существ всех тех, кто наиболее блестяще вписывается в её реалии [à son essence - в её суть]. Принцесса де Лом вошла в салон, «желая показать, что в салоне, до которого она снисходила, ей незачем чваниться, принцесса сжималась даже там, где не нужно было протискиваться в толпе, где не требовалось кому бы то ни было уступать дорогу»**. Поэтому принцесса уступила дорогу и позволила пройти самой себе. Мы становимся историчными так, как можем. Онанизм — светская жизнь [mondanité] посредственностей, одиночек и детей.

*épauler означает «упереть прикладом в плечом». Делёз использует возвратный глагол, поскольку в музее ружье принимает горизонтальное положение (совсем как в ситуации, когда приклад упирается в плечо солдата для выстрела), но это происходит без посторонней помощи (Делёз иронично говорит про это как про «упирание ружья в само себя»). Разумеется, на русском, это выглядит немного иначе.

**Цитата по русскому переводу «В поисках потерянного времени» (первый том).

Пара догадок по поводу отрывка выше.

Итак, о каком «онанизме» говорит Делёз, и как эта операция связана с Je [Я]? Совокупно все опубликованные отрывки сопряжены с идеей, что это делёзо-сартровское Je испытывает, если не конфликт, то по крайней мере проблему собственной «посредственности». Посредственность (в ранее опубликованных постах Делёз очень между делом даёт дефиницию посредственности, и она расходится с привычным определением этого эпитета как заурядности или чего-то в таком стиле) — это модус, в котором это Je существует, т.е. через отношение себя к себе. Проблема в том, что одно из упомянутых «себя» прилипает к другому «себе»: оно не может произвести различие между собой и теми или иными определениями, с которыми оно ситуативно ассоциирует себя (можно считать это чем-то в стиле вымысла, через который Лакан определяет личность). Тут можно вспомнить всё тот же кейс с «усталостью»: Moi (то самое вымышленное Я) параноидально преследует Je извне — ситуация с пыльной дорогой, камнем и давящим солнцем. Это и есть посредственность, сопряженная с «одиночеством». Но почему одиночество? По всей видимости, этот «крепкий» фантазм об усталости (ну или вообще, о чём угодно) совершает на себе своеобразную ретерриториализацию окружающего, обрубая все прочие возможные миры (тут, видимо, немного Лейбница присутствует). Так что другая сторона посредственности — обречённость на один мир (возможности исчезли, теперь тут лишь необходимости). Итак, это-то и стремится преодолеть Je, и способом такого преодоления оказывается образование Команды (Equipe). Образовать команду — демонтировать фантазм или реализовать возможный мир Другого, тем самым преодолевая посредственность. Однако Делёз, видимо, полагает, что можно выбрать и посредственность. А потому — онанизм, а позднее и педерастия, будут всему головой (это два следствия, вытекающие из такого выбора). Шоу-кейсом для онанизма становятся ружье, упирающееся само в себя, и принцесса де Лом (см. выше). Что общего между ружьём и принцессой? Принцесса настолько очарована светскими правилами или собой, соблюдающей эти правила, что её перестаёт «трогать» её окружение: она находится в ситуации, где нет повода уступать кому-либо дорогу, но она настолько слипается со своим светским обликом, что только он-то её и волнует, и поэтому она все равно уступает. В некотором смысле образ светской женщины, словно подвешенное в музее ружье, выходит на первый план, делая окружающий мир лишь фоном. Тем самым она аффектирует свое Je этим светским обликом (moi). В итоге, впечатление, что у Делёза вполне верно и обратное относительно заявленного в начале: «историзация посредственного Я — мастурбация», поскольку сама структура посредственного Я мастурбаторна.

P.S. Завтра в программе педерастия.

Вслед за Хайдеггером, мы привыкли повторять, что «в сущности технологии нет ничего технологического». Но иногда хочется добавить: «… и человеческого тоже!» Некоторые варианты использования биометрических систем придуманы как будто, чтобы иллюстрировать этот тезис.

Особенно ярко это проявляется в области миграционной политики. Например, из-за того, что в 2002-2014 годы Дания содержала военный контингент в Афганистане, ей пришлось столкнуться с потоком беженцев из этой страны. Для получения убежища кандидату должно быть не больше 18 лет, иначе она/он не попадает под действие закона о защите несовершеннолетних.

Помимо прочих инструментов для установления возраста кандидата используется face recognition. И вы не представляете, но она существенно чаще выдает именно 19 лет! Причем о точности оценок алгоритма говорить не приходится. Были случаи, когда близнецам в 2017 году присваивался разный возраст, а один датский журналист оказался, по мнению алгоритмов, в списке афганских террористов. К тому же вердикт машины используется как окончательное решение, которое не может быть оспорено даже документами и заверениями близких родственников.

«Тело никогда не врет» – отвечает миграционная служба, воспроизводя колониальную максимуму. Однако тут стоит вспомнить, что обучение алгоритмов выстраивается на схожем материале. Производители технологий по распознаванию лиц не стесняются, когда говорят, что для того, чтобы, например, отличать азиатов, машину нужно сначала натренировать на азиатах, и так далее. На что натренирована датская система распознавания лиц и определения возраста среди афганских подростков, если она помогает отказывать в убежище? "Все выводы на нашем канале вы делаете сами".

Вот тут кстати можно почитать о «суровых» законах, которые вводились в 2018 году в Дании по отношению к мусульманским гетто.

Замечательный вопрос по теории вероятностей —
https://twitter.com/thienan496/status/1335534138959400961
Дублирую: подбросили 100 честных монет (не показывая результат). [Игроку] разрешается задать один вопрос вида "да/нет", и получить на него ответ. После этого у игрока про монеты одна за одной спрашивают "орёл или решка", и их открывают. За каждое верное угадывание он получает по доллару. Какой правильный вопрос надо задать, и какой стратегии следовать после того?

Осторожно, в комментариях спойлеры!

Немецкий фонетический алфавит и наследие нацизма в нём: https://www.bbc.com/russian/news-55154143

Заодно напомню про русский фонетический алфавит, который все знают: Аз, Буки, Веди.

Обещанное про советский перевод Шерлока Холмса, на котором мы выросли и который оказался, скажем так, несколько не соответствующим оригиналу...

На примере рассказа "Человек с рассеченной губой".
Первое, что я обнаружила в старом переводе, это многочисленные сокращения. Выкидываются подробности, по мнению переводчика, несущественные: географические названия, имена, термины, в общем все, составляющее колорит эпохи. Например, смотрим первый же абзац.
Старый перевод: "Айза Уитни приучился курить опий". Помнится, меня еще в детстве смущала эта фраза. Что еще за Айза, о котором неизвестно ничего, кроме имени? А вот и нет, в оригинале:  Isa Whitney, brother of the late Elias Whitney, D.D., Principal of the Theological College of St. George’s.

Что нам дает информация о покойном Элиасе, докторе богословия? Дает контекст - например, из какого общественного слоя этот Айза и с какой целью он стал искать эзотерических опытов с опиумом, о чем рассказано далее. Кстати, в следующей фразе мы видим слово laudanum (популярное снотворное викторианской эпохи), тоже выкинутое в переводе: там просто сказано, что он "начал подмешивать опий в табак". Ну и дальше "несчастный джентльмен" превращается в обычного наркомана, и непонятно почему вообще Ватсон с ним так возится.

Далее, выкидывается много таких мелких и наверно не самых важных, но тоже создающих колорит подробностей.

Например "старая трубка" Холмса в оригинале briar pipe, то есть трубка из корня вереска -  люксовая трубка, характеризующая Холмса, его вкусы... Полицейский in a peaked cap and frogged jacket оказывается просто "в форме" (кстати кто знает, что такое frogged jacket? Я пока не нашла). Capital and Cоunty Bank  переводится просто как "лондонский банк", и т.д.

-  Религия, такое ощущение, под запретом. Всяческие Good havens! и for God's sake  переводят как "я вас очень прошу" и "да что вы говорите".

Окончание следует...

- Изредка Конан Дойл впадает в мрачно-поэтический стиль, который также игнорируется. Там, где в оригинале "безмолвные гости, выходящие в эту дверь в полнолуние", в переводе по простому: "по ночам в эту дверь выбрасывают трупы".  Совсем не то настроение...

- Юмор процентов на 80 не переводится вообще. Шерлок Холмс практически все время острит, точнее, вся его речь - непрерывный сарказм. Понятно, что это сложно, и проще всего сделать вид, что юмора нет.  И тут мы подходим к главному пункту.

-  Шерлок Холмс в оригинале вообще другой человек! Как сказали мы  в прошлый раз одновременно с Юлей Зонис, настоящий Холмс куда больше похож на Камбербэтча, чем на Ливанова. Я даже больше скажу - он и на Камбербэтча-то не похож. Это эталонный психопат, искренне не понимающий, что такое страх и жалость, пребывающий в постоянном восторге от себя и своего гениального интеллекта. Расследования Холмса - это стремительный мозговой штурм и дальнейшие не нужные для дела эффектные жесты, призванные продемонстрировать окружающим его великолепие.

При таком раскладе ясно, зачем ему Ватсон: для спектакля одного актера постоянно нужен восторженный зритель рядом. Над Ватсоном Холмс прикалывается постоянно и очень остроумно, наслаждаясь его тупостью -  впрочем, совсем не со зла, просто он вот такой...

Ну и где это в переводах? "Наш" Холмс - просто слегка эксцентричный джентльмен, а в оригинале - гениальный псих вроде Шелдона Купера, только не ботан, а авантюрист, по своему очень харизматичный, но другой...

-  Добавлю пункт о кокаине.  Помнится,  в прежние времена ходили какие-то смутные слухи, что Шерлок Холмс увлекается кокаином.  У Конан Дойла это важная черта, характеризующая героя. Но в старом переводе об этом, само собой, молчок. Сравните две фразы: "Вероятно, Уотсон, — сказал он, — вы вообразили, что я пристрастился к курению опия".

Дословный перевод: "Уверен, - сказал он, - вы вообразили, что я прибавил курение опиума к инъекциям кокаина и прочим маленьким слабостям, от которых вы так настойчиво пытаетесь меня спасать".

- Да, еще интересный момент,  с которым надо что-то делать: Холмс в оригинале то и дело использует довольно жесткие выражения. Все это разумеется смягчено в переводе, но я пока не придумала, как перевести sot, кроме как "укурок" (именно так Холмс охарактеризовал брата профессора богословия). Видимо, надо  лезть в викторианский жаргон...

Текст Анна Гурова.

#история