Подарили мне как-то книгу о советском шпионе Киме Филби. Сам бы я, наверное, такую не купил, к разведчикам у меня отношение сдержанное. Но раз уж подарили — прочитал. Про Филби знают все, но если вы не слышали, в двух словах: британец из высшего общества, с 1934 года тайно сотрудничавший с советской разведкой — исключительно из идейных соображений. Тайный коммунист.
Высокопоставленный сотрудник МИ-6. На виду у всех вел в Лондоне, Стамбуле, Вашингтоне и Бейруте роскошную жизнь маститого британского разведчика: шампанское за обедом, званые ужины, отличные костюмы, эдакий Джеймс Бонд (кстати, Ян Флеминг — из того же поколения и круга общения). Уверенно делал карьеру, в какой-то момент даже считался кандидатом на пост руководителя всей британской разведки. Но в душе вроде как радел за победу коммунизма, восхищался Марксом, считал советскую модель единственно правильной, а потому всю жизнь тайно — и с немалым риском для себя — шпионил в пользу Советов.
Был под подозрением с середины 1950-х, но доработал до 1963 года, когда его уже окончательно раскрыли. После этого, дав предварительные признания агентам МИ-6, без особых проблем сбежал на корабле из Бейрута, где он тогда работал, в Советский Союз. Поселился в Москве, получил большую квартиру на Тверской, женился четвертым браком, дожил до почтенного возраста и умер в 1988 году в столичной больнице. Похоронен в Москве. Легенда разведки, о нем написано несколько книг, в 1990 году выпустили даже почтовую марку с портретом «советского разведчика Кима Филби».
В истории Филби несколько особо интересных моментов.
Во-первых, до чего все-таки гуманны британцы. Еще с пятидесятых Филби оказался под подозрением, и многие в Британии, а особенно в США, прямо говорили о его предательстве. Даже газеты открыто обвиняли его в шпионаже в пользу СССР. Пожалуй, сотой доли таких подозрений хватило бы, чтобы в Советском Союзе разведчика как минимум отстранили от работы, а скорее всего — судили и отправили бы в лагерь (или даже расстреляли). А Филби — ничего: перенес несколько допросов, от всего открещивался, и в конечном счете не только сохранил имя, но и даже добился восстановления в МИ-6 после перерыва. В это же время нескольких его советских кураторов репрессивная машина НКВД-КГБ успела перемолоть в труху. И ведь он прекрасно об этом знал, но все равно не сомневался в том, что СССР — это светлая сторона, а капиталистический Запад — темная.
Во-вторых, всегда очень любопытно, как живут такие вот двойные агенты после эвакуации в Москву. Советский Союз попытался создать для своего бывшего шпиона условия, подобные британским: он получал хорошую даже по английским меркам пенсию, имел доступ к заграничным продуктам, включая любимый сорт джема, мог хорошо одеваться, слушал Би-би-си, ему присылали — с двухнедельной задержкой — номера «Таймс». Самое поразительное, что в Москву его приезжали навещать жена и пятеро детей! Представьте: советский шпион убегает на Запад, а потом как ни в чем не бывало к нему из Москвы в Вашингтон летает на свидания семья. (Опять же к вопросу о гуманизме британцев).
В-третьих, интересно, не разочаровался ли Филби в коммунизме, пожив в Москве? Ну, ладно, он приехал в 1963-м, когда вокруг царил радостный оттепельный оптимизм. Но затем — застой, геронтократия, все более назойливая цензура, борьба с инакомыслием, а в конце 1980-х — тотальное разочарование в системе, признание ошибок, уже открытая критика коммунистического проекта. Ну, даже если Филби жил в тепличных условиях, ведь выходил же он на улицу, встречался с соседями, не мог не видеть настроений — каково ему было? Не ощущал ли он, что всю жизнь боролся не на той стороне, а в конце концов променял веселую жизнь лондонского денди на пресное существование московского пенсионера, пусть и союзного значения? (О жизни Филби в Москве написано немало, надо почитать, любопытно).