Ватфор спешит поделиться наблюдениями с увлекательного мероприятия, на котором ряд уважаемых американских экспертов по российским военным делам высказали прелюбоптынейшие суждения на тему первомартовского Послания в ракетно-ядерной части и перспетив контроля нвд вооружениями.
1) Послание – ослабление критики нового Обзора ядерной политики. Сигнал воспринят с искажениями, лейтмотив – «Россия – угроза». Новые системы не удивили специалистов, но испугали обычных людей. Призыв «Давайте обсудим» потерялся при переводе. Никто не начнет переговоров только из-за новых средств доставки ЯО второго-третьего удара. Если полетели МБР, уже все равно, что под водой плывет еще несколько мегатонн.
По сравнению с «Посланием» гораздо больший негативный эффект произвела Валдайская речь осенью 2017, в ходе которой Путин раскритиковал все сотрудничество за последние 20 лет.
С русскими не говорили, как с равными, потому что мы и не были равными. И к России никогда не будет того же отношения, что к СССР.
Надо вообще уйти от понятия «равенства», потому что его тоже не будет никогда. Лучше говорить об «уважении». Послание 1 марта вызывает страх, а не уважение.
2) Возможно, надо убить ДРСМД и спасти контроль над вооружениями как таковой. Русские нарушения ДРСМД ОГРОМНЫЕ, видно и на гуглокартинках, и продолжается развертывание. И это не “Искандер”, это другая система. При этом США - сильнейшая страна в части экспедиционных сил, морских и воздушных платформ; Россия – сильнейшая сухопутная держава. Это нормально, если и базирование ракет будет с соответствующими акцентами. ДРСМД лишает преимуществ обе стороны. В случае США готовность начать обсуждение «обвинений» России может быть воспринята как готовность к ограничениям собственных систем.
3) Люди, ответственные за национальную безопасность никогда друг другу не доверяли, не доверяют и не будут доверять. Дело не в доверии, а в верификации, устраивающей обе стороны.
В переговорах должны участвовать и дипломаты, и военные, а руководить-президентские администрации. Дипломаты толком не знают, что происходит у них в стране, да и в других странах тоже. Военные используют «сдерживание» для «контрабандного» финансирования, при этом военное строительство ведется не для сдерживания, а на случай провала сдерживания.
В США часто происходит ротация и люди на высоких постах не всегда являются экспертами по тем вопросам, которые курируют; необходимо общение на уровне «исполнителей», сотрудников среднего звена, им легче найти общий язык.
4) Главная проблема для новых соглашений - Конгресс. У них подход – «если Россия нарушает все подряд, зачем связывать себя ограничениями». Проблема с перспективами контроля над вооружениями не в Москве, а в Вашингтоне – Трамп не знает, чего хочет, а Конгресс не хочет того, чего захочет Трамп. А вообще у американского внешнеполитического истеблишмента внимательность пятилетнего ребёнка, постоянно и радикально меняются интересы и приоритеты.
